Сложности.

Автор – Фрике.

Мюнхенский драббл. Компрессирование мозгов обоих персонажей.

Умные слова из начала попёрты не-помню-откуда, извинbnt ^^’’.

Включаем песни Дельфина, не важно что именно, и читаем.

читать дальше

-…о нем упоминали еще в античные времена как о загадочной земле, находящейся на самом краю обитаемого мира. Некоторые исследователи считают, что слово «Туле» означает «Несравненная страна». С санскрита оно переводится как «весы» и связывается с зодиакальным созвездием Весов.

Ровный голос, глаза закрыты. Он читал это столько раз, что наизусть выучил.

- Другие рассказчики уверяли, что попавший на остров Туле станет счастливейшим человеком, поскольку там благодатная земля, прекрасный теплый климат, несметные сокровища и радушные хозяева — мудрые представители какой-то древней цивилизации… Вот бред-то…

Хайдерих откладывает газету и внимательно смотрит на Эдварда.

-И что?

-Что-что… Теперь нам надо его найти и отправить меня домой.

Иногда Хайдериху кажется, что его разыгрывают. Только слишком долго длится шутка, слишком тусклые глаза у шутника. Иногда Хайдериху кажется, что Эдвард сумасшедший. Если не был, то станет. Иногда Хайдериху становится интересно, что будет, если так продлится ещё хотя бы год.

-Всего-то? А что, если не найдём?

Хайдерих подносит кофейную чашку к губам и замирает на мгновение. Взгляд у Эдварда такой, что кажется – это не взгляд, это нож к горлу приставили.

Эдвард опускает глаза и улыбается, пожимает плечами.

-Тогда они нас найдут, куда денутся. Им алхимик вроде нужен, а за отцом ещё в Англию переться надо, а я у них тут, под боком, так сказать.

Он не допускает даже возможности, что всё может пойти не так, как ему хочется.

Он твёрдо знает, чего хочет, и плевать ему, что его желания противоречат реальности. Реальность можно кроить, как тебе угодно, за девять лет он твёрдо это усвоил.

А ещё он отчаянно, невероятно хочет услышать голос брата. И не важно, что придётся сделать ради этого и чем придётся заплатить.

-Ладно, я пойду.

Эдвард встаёт, снимает с вешалки плащ и надевает. Хайдерих листает газету, подперев голову ладонью, взгляд равнодушно скользит по строчкам.

-До вечера, - прикрывая глаза.

-До вечера, - бледным эхом.

Когда дверь хлопает, Хайдерих откладывает газету и откидывается на спинку стула. Кажется, что всё это время он был невероятно напряжён и только сейчас позволил себе расслабиться. Напряжение стекает с него, как вода.

Это чертовски сложно, когда в тебе видят другого человека, а ты не знаешь, как себя вести и что означают случайные оговорки. Всё кажется таким сложным, и с каждым днём всё больше запутываешься в чужих чувствах и собственных мотивах.

Просто во всём мире война и с миром война. Такая безнадёжная, длящаяся уже чёрт те сколько, непонятная война.